Можно все, что угодно, лишь бы не во вред работе.
Мы думаем, что работа в корпоративной газете может быть только скучной и однообразной. Но этот стереотип не сработал в случае с Кириллом БАБУШКИНЫМ. Киря трудился в газете Южно-Уральской железной дороги "Призыв". Зная характер Кири, мы можем предположить, что его жизнь в этой газете была полна разнообразных приключений, высокоалкогольных тостов, громких праздников невероятных происшествий. И не ошибемся. Сегодня Кирилл уже не работает в "Призыве", его пригласили в онлайн-издание "Город Че" на должность замредактора. Но благодаря этому событию, Киря может открыть нам всю подноготную работы в "Призыве".
-Не жалко было уходить из «Призыва»? Сколько ты в нем поработал?
- Не только жалко, но и страшно, как собаке на корейской границе. Я там пробыл больше двух лет, сидел, как в тихой уютной гавани, забыл про СМИшные войны – только рекламу разных фирмочек в журналы пописывал время от времени. А на «Город Че» меня позвали как раз вести политику и экономику, да еще мэрские выборы через год. Да и просто с людьми расставаться было жаль: всех знаешь, заработал какой-то авторитет даже у тех, с кем был не в ладах.
- Если моя память не подводит, то ты там был зам редактора?
- Подводит, подводит. Я пришел туда редактором отдела – мы там все были редакторы отдела. Потом все переписали заявления и стали корреспондентами. Через год повысили до ведущего корреспондента. И, в принципе, на ближайшие несколько лет это был потолок: дальше я бы не продвинулся, пока не ушел бы кто-то из двух редакторов отделов. Или Цирлин на пенсию, или Денисова в декрет. Во-от. А звали меня туда давно, еще в 2002 году, когда я только женился, а Андрея Сафонова, тогда как раз замреда «Призыва», забирали в армию. Тогда что-то не срослось, но в 2006 году Андрей оттуда снова ушел – сначала в пресс-службу, потом в «Челраб». Так и освободилось место для меня.
- Все-таки корпоративная газета - это достаточно специфическое место, не было мыслей, что работа в «Призыве» может быть скучной?
- Были. Но другие плюсы перевешивали. Мне нужна была стабильная «белая» зарплата, детский сад для дочери – и это все, надо отдать «железке» должное, мне предоставили.
- Как в итоге работалось?
- Хорошо работалось. По принципу «можно все, что угодно, лишь бы не во вред работе». И поржать, и пивка с коллегами дернуть, и сбегать на левачок – главное, чтобы газета выходила. И качество «Призыва», скажу я вам, повыше, чем у многих типа крутых, независимых и разноплановых газет. Опять же многому я научился у «большой начальственной сволочи» - это он сам себя так называет – Владимира Николаевича Чернова. И у Игоря Львовича Цирлина, очень мудрого человека. И у главреда – Ирины Викторовны Волохович. Я их так подробно перечисляю не прогиба для, просто действительно хорошие люди и сильные журналюги. Помогли врасти в жд-специфику – путейская страда там, переработки локомотивных бригад, реформа компании… На самом деле на «железке» все то же что и в любой общественной газете, ведь железная дорога – это огромное хозяйство, государство в государстве. И темы можно найти любые – экономика, социалка, техника, политика, да хоть военное дело.
- Твое знакомство с поездами и электричками началось еще в универе, когда ты играл на гитаре в электричках. Этот опыт пригодился?
- На самом деле мое знакомство с поездами началось, когда мне было два года – мы уехали за отцом в ГДР, где он прослужил пять лет. И каждые полгода гоняли в гости к бабушкам в Долгодеревенское. Когда на самолете, когда на поезде. А игра на гитаре… Нет, по большому счету не пригодилась, разве что как прикол - сказал об этом главреду при собеседовании, так Викторовна сразу и припечатала: мол, наш человек.
- Командировки, наверное, присутствовали и в большом количестве?
- Командировки – это наше все. Да, их было много. Но в основном по Транссибу, в сторону Кропачево, на запад, или на восток, в Северный Казахстан. До юга – Карталов и Оренбурга – я так и не добрался за два года, там свои собкоры у нас были. И приколов тоже было очень много, даже песенка сочинилась как-то о нашем дуэте: корр Кирюха и фотокор Антоха Глинин. «Мы с Антохой ездим парой, я кобель, а он – котяра…»
В Казахстане мы постоянно забивали сумки дешевым коньяком. Он там по 130 рублей и, если знаешь места, вполне приличный. Потом в
поезде сходу начинали махать перед таможенниками журналистскими корочками, чтобы не шмонали: там больше литра на душу-то вывозить за границу нельзя. Сделали несколько интервью с проводниками с других дорог. Вообще поезда делятся на несколько категорий: фирменные, хорошие, холодные и киргизские. Киргизский – это когда не только холодно (или жарко, если летом), но еще кругом куча гастарбайтеров, воняет жиром и потом и как
только мелькает где-нибудь человек в форме – начинается форменный шухер. Однажды так под шумок у нас чуть камеру не увели. Пришлось какому-то южанину мордорожу править))).
А еще однажды мы ехали в штабном вагоне –
и после ужина (ну, понятно, какой ужин) перепутали купе, залезли к начальству. Сладко так спалось на месте начальника службы управления персоналом… С утра, правда, страшновато было: он-то где ночевал и что нам за это будет? Ничего не было, слава богу. А еще однажды летом, во время путевых работ, фотограф Толя Шулепов залез на лейтер – стремянку такую на колесах, на которой к проводам лазят – сфотографировать сверху укладку рельсов, а я стоял внизу, держал лейтер этот косой, пятиметровый, и тут по свободному пути идет грузовой… Мама-миа! Перепугались тогда жутко. - А можно ли у нас «зайцем» в поезде проехать?
- Можно. Но очень осторожно и только в электричке, и то есть риск попасться. Но, по-моему, овчинка выделки не стоит. Вот, кстати, поделюсь опытом гитарным: когда стоишь и поешь, ревизоры к тебе не пристают: типа ты не пассажир, а часть сервиса ЮУЖД. В поезд южноуральского формирования без билета просто не пустят. А вот за всякие киргизские не поручусь: кто их там знает, у южных народов душа ширррокая.
- Не опасались ли угрозы теракта? Вот я одно время страшно боялась ездить на поездах - думала, что она друг с другом столкнутся...
- Ваххабитов я на Урале что-то не замечал. Пока, тьфу-тьфу-тьфу, самые страшные теракты – это звонки о бомбах на вокзалах. Звонят шизики, алконавты, шутники всякие. К тому же антитерроризмом на дороге занимается куча людей: транспортная милиция, ведомственная охрана, Центр безопасности… Честно говоря, хуже террористов всякие воришки – металлоискатели, которые за металлоломом охотятся. У Чехова такой рассказ есть, где судья допрашивает крестьянина: мол, нафига ты гайку с рельса открутил? А тот отвечает: а я че, я ниче! Некоторые вон че и то ниче… Вот народ точно также рассуждает и тырит гайки, противоугоны, разные другие железяки. Однажды целый рельс отвинтили на достаточно оживленном участке и попытались упереть на мотороллере. В грязи завязли, тут их и взяли. Если бы вовремя не заметили – вот тут и был бы тебе теракт, реальный и очень нехилый. А поездов бояться не надо. За тем, чтобы они ездили каждый по своему пути, целая служба следит. Движенцами называются. А если столкнутся – или испугаться уже не успеешь, или страховку нехилую получишь, хе-хе.
- А ты совершил подвиг на службе в РЖД?
- Вся моя жизнь сплошной подвиг. Только, увы-увы, незамеченный начальством. Разве что однажды в электричке парня дверьми прищемило, и я сорвал стоп-кран и не дал ему вывалиться на рельсы))) А так нет. Ведь геройствовать приходиться, когда что-то не в порядке. А у нас в Багдаде все по нотам)))
